Убийственное лето: смертоносная жара, пожары и уличная поножовщина
погибли не менее пятисот жителей Иберийского Королевства. Не в пламени, не в результате несчастного случая. А просто потому, что слишком жарко.Разумеется, потом уточнят, как в стране ЕС с довольной приличной экономикой (не столь, конечно, мощной, как немецкая, но кой-чего тоже стоящей) могли умереть не два, не три, не десять (хотя каждая такая гибель — трагедия), а несколько сотен человек.Ну и выразят сочувствие, как же без этого.Погибшим от жары не дали вовремя стакан воды? Не привели или не привезли в прохладное помещение, где можно прийти в себя после удушающего зноя на улице? Или такого помещения — в связи с тотальной экономией энергоносителей — просто не было? У них было изначально слабое здоровье, и раскаленный воздух окончательно его подкосил? Можно сколько угодно предполагать, что именно и как именно произошло, но главное — этих людей больше не вернуть.Как не вернуть и трех французских подростков, самому старшему из которых едва исполнилось 20, а двум его приятелям было 16 и 17.
Их зарезали. Они пошли на уличную вечеринку, где и случилась трагедия.Погрузившая сразу три французских семьи в горестный траур. Навсегда.Тут-то обстоятельства известны.Зарезал мальчиков политический беженец из Судана.
Политический. Беженец. Из Судана.Политбеженец, увидев танцующую и веселящуюся молодежь, решил воспользоваться моментом и начал приставать к девушкам.
Ему вежливо предложили идти своей дорогой. Политбеженец оказался настойчивым. Тогда вот эти три мальчика отвели его в сторону и попросили в более убедительной форме (без малейшего рукоприкладства, лишь словами) оставить их в покое.Политбеженец вернулся с кухонным ножом и одному всадил его в легкие, двум другим перерезал горло.
